Неточные совпадения
И он опять принялся кричать протяжно и громко: «А-та-та-ай, а-та-та-ай». Ему вторило эхо, словно кто перекликался в
лесу, повторяя на разные голоса последний слог — «ай». Крики уносились все дальше и дальше и
замирали вдали.
Я стал направлять его взгляд рукой по линии выдающихся и заметных предметов, но, как я ни старался, он ничего не видел. Дерсу тихонько поднял ружье, еще раз внимательно всмотрелся в то место, где было животное, выпалил и — промахнулся. Звук выстрела широко прокатился по всему
лесу и
замер в отдалении. Испуганная кабарга шарахнулась в сторону и скрылась в чаще.
Я тот, который когда-то смотрел на ночной пожар, сидя на руках у кормилицы, тот, который колотил палкой в лунный вечер воображаемого вора, тот, который обжег палец и плакал от одного воспоминания об этом, тот, который
замер в
лесу от первого впечатления лесного шума, тот, которого еще недавно водили за руку к Окрашевской…
Я чувствовал себя, как в
лесу, и, когда на первом уроке молодой учитель естественной истории назвал вдруг мою фамилию, я
замер. Сердце у меня забилось, и я беспомощно оглянулся. Сидевший рядом товарищ толкнул меня локтем и сказал: «Иди, иди к кафедре». И тотчас же громко прибавил...
Князь бросил мельнику горсть денег, оторвал от дерева узду коня своего, вскочил в седло, и застучали в
лесу конские подковы. Потом топот
замер в отдаленье, и лишь колесо в ночной тиши продолжало шуметь и вертеться.
Вдруг на одном из них дымок, бабахнуло, над нами высоко-высоко завыл снаряд и
замер в
лесу…
Но прошло немного времени, роса испарилась, воздух застыл, и обманутая степь приняла свой унылый июльский вид. Трава поникла, жизнь
замерла. Загорелые холмы, буро-зеленые, вдали лиловые, со своими покойными, как тень, тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где нет
лесов и высоких гор, кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь бесконечными, оцепеневшими от тоски…
Мне хотелось еще раз испытать то невыразимое чувство, когда, гуляя в тропическом
лесу или глядя на закат солнца в Бенгальском заливе,
замираешь от восторга и в то же время грустишь по родине.
Быстро несется вниз по течению красивый и сильный «Ермак», буксирный пароход купца Гордеева, и по оба бока его медленно движутся навстречу ему берега Волги, — левый, весь облитый солнцем, стелется вплоть до края небес, как пышный, зеленый ковер, а правый взмахнул к небу кручи свои, поросшие
лесом, и
замер в суровом покое.
У Зарецкого сердце
замерло от ужаса; он взглянул с отвращением на своих товарищей и замолчал. Весь отряд, приняв направо, потянулся
лесом по узкой просеке, которая вывела их на чистое поле. Проехав верст десять, они стали опять встречать лесистые места и часу в одиннадцатом утра остановились отдохнуть недалеко от села Карачарова в густом сосновом
лесу.
Но, чу!.. Легкий шорох… В тайге мелькнула красноватая шерсть, на этот раз в освещенном месте, так близко!.. Макар ясно видел острые уши лисицы; ее пушистый хвост вилял из стороны в сторону, как будто заманивая Макара в чащу. Она исчезла между стволами, в направлении Макаровых ловушек, и вскоре по
лесу пронесся глухой, но сильный удар. Он прозвучал сначала отрывисто, глухо, потом как будто отдался под навесом тайги и тихо
замер в далеком овраге.
Мелитон плелся к реке и слушал, как позади него мало-помалу
замирали звуки свирели. Ему всё еще хотелось жаловаться. Печально поглядывал он по сторонам, и ему становилось невыносимо жаль и небо, и землю, и солнце, и
лес, и свою Дамку, а когда самая высокая нотка свирели пронеслась протяжно в воздухе и задрожала, как голос плачущего человека, ему стало чрезвычайно горько и обидно на непорядок, который замечался в природе.
Какую барыню? Кто убил? Но Илья не дал ответа на эти вопросы… Роль второго вестника выпала на долю человека, которого не ожидали и появлением которого были страшно поражены. Были поразительны и нежданное появление и вид этого человека… Когда граф увидел его и вспомнил, что Ольга гуляет в
лесу, то у него
замерло сердце и подогнулись от страшного предчувствия ноги.
Вдруг странный, чуждый природе звук разнесся и
замер на опушке
леса.
Яркие точки костров, их огневое пламя сквозило между стволами деревьев, освещая
лес. Но там, в глубине его, царит темнота. И туда хорошенькая Любочка направила свои шаги,
замирая от охватившего ее чувства ужаса.
Тетю Лелю Дуня любит, как родную. Бабушку Маремьяну она так не любила никогда. Разве отца, да
лес, да лесные цветочки. От одного ласкового голоса тети Лели сладко вздрагивает и
замирает сердечко Дуни… Не видит, не замечает она уродства Елены Дмитриевны, красавицей кажется ей надзирательница-калека.
Мы оба
замерли на своих местах, напрягая слух и зрение, но ни малейший шорох не нарушал глубокой тишины
леса.
Лес, молчаливый, засыпанный снегом, словно
замер в неподвижной позе и всматривался в даль, где виднелись мягкие очертания каких-то гор, а за ними — белые кучевые облака причудливой формы.
Молодые люди
замерли на минуту, чутко прислушиваясь, не шевелясь, почти не дыша… Но никто не отозвался на неожиданно раздавшееся лошадиное ржание. По-видимому, в
лесу все было по-прежнему тихо и спокойно. Вероятно, сама собой упавшая с дерева ветка произвела этот легкий шум, встревоживший молодежь.
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь и, выехав из
леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по дороге к мосту. Петя,
замирая от волнения, ехал с ним рядом.